ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ОДЕССОЙ ЧЕРЕЗ 25 ЛЕТ ЭМИГРАЦИИ
Меня не было в Одессе 25 лет.
25 лет, которые:
- вытащили меня из маленького пространства, вместившего в себя моё одесское детство
- засунули меня в мясорубку под названием эмиграция
- пропитали мои нервы незнакомыми до этого чувствами ностальгии и чужеродности в новом месте
- вложили в мои мозги новый странный язык и новую географию моей страны
- разложили передо мной множество дорог, разбегающихся по всему миру
- подарили мне новых людей, без которых моя жизнь уже не возможна.
Примерно так. Коротко.
Сложные, нафаршированные разными событиями и эмоциями, 25 лет.
Я боялась приезжать сюда. Планируя с мужем очередное путешествие, я сознательно завешивала чёрной тряпкой ярко мигающую в моём мозгу вывеску – Одесса!
Не время!
Ещё не время!
А потом всё получилось само собой. Муж предложил семейную поездку с детьми в Одессу в качестве подарка на мой день рождения. Согласие было настолько естественным – совпало всё: и даты, и цена, и относительная не занятость в эти числа – что я смирёно остановила руку, которая мысленно потянулась по привычке за той тряпкой. И иллюминационная вывеска Одесса! Замигала мне прямо в глаза, заставив зажмуриться.
Самолёт. Простенький аэропорт. Мы пересекли много разных аэропортов, шагая на свидания с новыми или уже знакомыми городами. И этот миновали без особых ощущений. Такси. За окном тусклые ночные огни и полу различимые виды города, пока не входящие внутрь меня.
Такси остановилось у входа в гостиницу. Я вышла из машины, и тут… меня пробило. Насквозь.
Забронированная нами гостиница находилась на улице Еврейской, которая, как и большая часть старой Одессы, выложена булыжником.
Многие старинные городки и большие города Европы, расстилали под нашими ногами булыжные мостовые, но этот одесский булыжник я узнала бы из тысячи других. И пока выгружались из машины чемоданы, и муж расплачивался с таксистом, я стояла, уставившись в землю.
Шокированная.
Еще не видевшая ни домов, ни улиц.
Приковавшая взгляд к выпуклым, прямоугольным камням под моими ногами.
Пытающаяся понять нахлынувшие эмоции, и осознающая, что в этот самый момент происходит некий откол меня от моих детей и мужа.
Я словно слазила с их корабля и перебиралась на свой, собственный, плывущий рядом, но отдельный. И мне предстояло самостоятельно на своём корабле переплыть через море совсем других ощущений, чем те, по которым поплывут они – просто постигающие еще один новый город.
Пускаясь в очередное путешествие, мы всегда были командой одного судна. Изучали, знакомились, пробовали, обсуждали, оценивая данный порт с одной общей палубы. А теперь… Им предстояло всё то же самое. А мне – не знакомиться, а вспоминать.
Я все это ощущала нервами и кожей, всматриваясь в знакомую мостовую и боясь продвигаться в этом постижении дальше.
Еле дождалась утра.
Первый день в Одессе был просто сумасшедшим.
Вырвавшись с началом дня в город, я заметалась.
Сначала это было внутреннее метание. Я старалась идти со всеми рядом и не показывать, что моё сознание бросалось от дома к дому, билось о стены, носилось то в одну сторону улицы, то в другую.
Потом это метание перешло в реальное измерение, и стало видимым. Я чувствовала, что это тут, что это самое родное, знакомое, угол… перекресток… дом… улица… и не могла узнать.
Когда я была маленькая, мой папа, который увлекался черно-белой фотографией, часто брал меня в маленький сарайчик во дворе и посвящал в таинства проявления фото-картинки. Проявитель... Закрепитель… Помню, как я нетерпеливо ждала, когда на белой мокрой бумаге начнут проступать лица, фигуры, очертания минувших моментов.
Процесс узнавания знакомых мест происходил примерно так же. Постепенно из этих чужих улиц стали прорисовываться знакомые дома, направления и понимание того, что там дальше за теми или другими поворотами.
Я нашла свой двор. Зашла.
Дальше взрыв.
Гремучая смесь абсолютно противоположных ощущений чего-то очень родного и абсолютно чуждого.
Катастрофическое столкновение меня «этой» с совсем другой «той». Наверное, так происходит сбой временного континуума, о котором любят говорить фантасты.
Затрудняюсь это описать, так как сама не смогла понять.
Не смогла разделить этот сгусток, подступивший к горлу на плохие эмоции и хорошие. Не смогла даже дать им названия. Взрыв – это единственное слово, которое просится на бумагу в описание того момента.
Взрыв, смешавший ту жизнь и эту, горечь и радость, глупую наивную девочку и взрослую женщину, вырастившую двоих детей, отчуждение и погружение в родной мир, как в утроб матери.
Я села на землю и плакала, испугав своих детей.
Я пыталась постичь.
Я вдруг поняла, что, покинув этот уголок земли, я где-то в душе полагала, что он исчез вместе с моей прошлой жизнью, стёрся с поверхности реальности. А вот и нет! Вот он, мой дом, мой двор. На том же месте. Только немного меньше, чем тот, что сохранила мне память. Балкон. Подъезд. Большие квадратные булыжники под ногами.
Мне захотелось проверить какой сейчас год.
Провал во времени.
Остаток дня прошел мимо мня. Я притуплено выхватывала из города знакомые улицы и скверы, бредя позади моей семьи и не в лад поддерживая их разговоры. Я исступленно пыталась сложить пазл 17 лет, прожитых в этом городе и постепенно потерявших свою яркость под слоями многих лет, проведённых в другом мире.
Это были странные несколько дней. Скорее тяжёлые, чем приятные. Принесшие мне ощущения, которые еще не были отмечены на спектре известных мне эмоций до этой поездки.
С тех пор, я уже несколько раз побывала в Одессе. Во второй раз было еще тяжело, но уже не больно.
Постепенно Одесса вошла в моё сознание, как новый город, который является частью картинки моей сегодняшней жизни.
А еще позднее, сплавилась в одно целое с той Одессой, оттиснутой в памяти 17летней девочки, как ключ в гипсе.
Одесса снова вернулась ко мне. Вышла из территории моих воспоминаний, нереальностей, существующих только в моём воображении и перешла на территорию осязаемых, живущих и естественных компонентов моей жизни.
Она соединила в себе два столетия, двоих меня, два разных и чуждых друг другу, но родных мне мира и заняла своё особое, но абсолютно реальное место в моём мировосприятии и в моём сердце.